[Liluu~]

Две дренейки, розовые сопли, попытка в чужих ориджиналов.
Лениментус моя, Хиделия Кота.
Не бечено, все дела.



-Хочешь, я сплету тебе венок?
-...Венок?
Хиделия рассеянно моргнула, опуская взгляд. Лениментус лежала на её коленях, перебирая в руках собранные рыцарем цветы, бездумно сплетая тонкие стебельки.
Тишина ночного Награнда умиротворяла, вгоняя в состояние полудрёмы. Звезды отбрасывали слабый свет на маленький парящий островок, который ей показала шаманка.
Показала так, словно доверяла ей свою величайшую тайну, а не какой-то летающий кусок грунта. И взяла с неё обещание никому его не показывать. Хиделия заверила её, что ни слова не слетит с её губ. Не то чтобы ей было кому говорить. Но широкая, искренняя улыбка шаманки и полный любви и доверия взгляд стоил любых глупых обещаний.
-Да, венок! Ну... если не хочешь, то я не настаиваю, просто... Просто я подумала... Он бы смотрелся красиво... На тебе.
Лениментус залилась краской, поднимая взгляд на Хиделию и прикладывая к её щеке короткую полоску сплетенных синих цветков. Рыцарь смерти чуть повернула голову, прижимаясь к её ладони и вдыхая запах цветов. Чуть сладковатый, едва уловимый, она все еще помнила как она собирала их совсем недавно.
Рыцарь смерти пожала плечами и слабо улыбнулась.
-Ну, раз ты правда так считаешь, Лени, то... Сплети мне венок.
На лице шаманки расцветает счастливая улыбка и она приподнимается на локтях, легонько целуя Хиделию в подбородок. Опускается обратно, подтягивая к себе кучку аккуратно сложенных цветов. Хиделия запускает пальцы в волосы девушки, перебирая мягкие прядки. Хиделия бы никогда не призналась, но осознание, что это невинное наивное создание принадлежало только ей, грело её, задевая что-то внутри. Кажется, именно это должно было зваться душой, которую у неё отняли когда-то.
Но здесь и сейчас, наблюдая за тем как шаманка старательно плетет венок для неё, улыбается так чисто и так искренне только для неё одной. Доверяет ей всякие важные глупости, которые не доверила бы больше никому, как она краснеет и запинается только в её присутствии. И как выхаживает каждый раз, с дрожащей тревогой и заботой в каждом движении, словно боясь поранить сильнее, навредить еще больше. И как забавно она фыркает и надувает губы, когда рыцарь смерти с тихим смешком уверяет её, что нет нужны обращаться с ней так аккуратно. Она ведь все равно мертва.
Всякий раз Лениментус отвечает, что с радостью разделит с ней свою жизнь и душу. И всякий раз что-то в груди Хиделии обрывается и ухает вниз, разливаясь слабым благодарным теплом.
От размышлений её отвлек тихий смех шаманки над самым ухом.
-О чем размышляешь, мой бравый рыцарь?
Лениментус успела доплести венок и возложить его на голову рыцаря. Теперь она стояла на коленях перед ней, положив руки ей на плечи, пытаясь поймать её взгляд. Она улыбается ей сейчас мягко, ободряюще. Словно знает.
-О всяких мирских мелочах, мой лекарь.
Хиделия отвечает ей в том же шутливом тоне, в котором был задан вопрос, и Лениментус опять смеётся. Заливисто, заразно. Так, что даже Хиделия позволяет себе пару смешков.
Смех смолк так же внезапно как и начался. Хиделия притянула шаманку к себе, обнимая крепко-крепко, утыкаясь лицом в изгиб шеи. Она пахнет полевыми цветами и корицей. Теплая, пьяняще-теплая и её сердце стучит совсем рядом, часто-часто, словно пытается биться за двоих.
Лениментус касается губами её макушки и тихо шепчет:
-Венок помнешь, чучело.
Но Хиделия только усмехается, щекоча дыханием шею шаманки, а Лениментус крепче сжимает руки за спиной рыцаря.
На заре Лениментус склонится к самому уху Хиделии, шепча что-то несомненно глупое и очевидное, но такое важное. На что рыцарь смерти улыбнется непривычно широко и в ответ прошепчет:
-Я тоже...

@темы: Всякое с ориджиналами., Чужие ребята., Варсрафт